Руслан Стрельцов - наш давний автор.
В 2003 году он вернулся в Россию, напоследок напечатав в нашей газете статью «Прощай, немытая Канада», чем вызвал бурю негодования.
Сегодня мы публикуем отрывок из его новой книги.

Феномен, достойный резца Микеланджело и кисти Леонардо Да Винчи.
Чекизм - это российско-советский вариант феномена влияния спецслужб на современное общество и политику его правящего класса, в своем наивысшем развитии превращающий номенклатуру Системы Госбезопасности (под какими бы текущими вывесками она ни выступала) в правящий класс и подчиняющий ей политическую систему общества.
Карьерно-ориентированная часть социально активных поколений 70-х годов была практически полностью вовлечена в сеть осведомителей и секретных сотрудников (сексотов) КГБ, став составной частью его разветвленной агентуры. Эта политика, осуществлявшаяся, разумеется, с согласия партийных органов, не видевших иного выхода в ситуации Холодной войны и мощного идеологического прессинга Запада, явилась организационной основой так называемого «андроповского проекта», как иногда называют приписываемый Андропову план модернизации советского общества и который (а в его реальности не приходится сомневаться) явился базой для последующего провала Перестройки, свержения Компартии, сброса СССР и прихода Чекизма в Большую Власть, после успешно осуществленного взятия под контроль процессов и институтов реформирования общества в 90-е годы.
Именно Чекизм, стоя за ширмой новорусской буржуазии, ныне выдаваемой им за «пятую колонну» (каковой в действительности являлся и является он сам), использовал в начале 90-х годов неконтролируемый обвал рубля для перевода под контроль своих подставных лиц приватизируемого государственного имущества, подобно тому, как сегодня он посредством ВТО и полной либерализации внешней торговли рассчитывает завершить этот процесс в отношении военно-промышленного комплекса, куда его агентуру так и не впустили в течение 90-х и первой половины 2000-х годов и который является сегодня центром консолидации всей российской тяжелой промышленности.
Вбирая в себя лучшие кадры в стране и продвигая к рычагам власти и влияния своих доверенных лиц, Чекизм становится одним из важнейших каналов вертикальной социальной мобильности. Формируя в своей среде чувство избранности и специфические аспекты сознания (трансцендентное сознание). Чекизм замыкается в некий аналог, модернизированный вариант военно-рыцарского ордена.
Не случайно философ Александр Дугин называет чекистов «Тамплиерами пролетариата».
800 лет назад Тамплиеры, выйдя из лона Христианства, защищать которое они были призваны с мечом в руках, в поисках власти над породившим их миром, отвергли его христианское содержание и поклонились Сатане.
Аналогично, чекисты, выходцы из преимущественно рабоче-крестьянской среды – наиболее советской и, в то же время, наиболее материально обделенной в советской системе, создав свою особую кастовую общность, по сути контрсоциальность, хотя бы во имя сплочения не могли не отвергнуть ценности окружавшего их советского мира, по крайней мере, на уровне высших эшелонов этой организации. Для низших и средних эшелонов такая мутация была бы непосильным психологическим бременем, чреватым неизбежностью раскрытия «идеологической измены» партийными органами, поэтому для них сохраняла актуальность традиционная идеология, дополненная чувством «боевого братства» в противостоянии врагам государства, цементирующим все слои и фракции этой системы в единый организм (Орден).
Налицо так же особая, причем преемственная, позиция Ордена, проявлявшаяся на протяжении всей советской истории.
Его отец-основатель Феликс Дзержинский, по признанию Сталина был троцкистом. Троцкизм, несмотря на радикальную антикапиталистическую фразеологию, есть наиболее кристально выраженный в большевистской России евроцентризм. Дзержинский был активным сторонником НЭПа: его питомцы уже тогда блестяще реализовали технологии инфильтрации в структуры капиталистического уклада и контроля над его механизмами (90-е годы были в этом аспекте вторым изданием 20-х). Представляется, что не без помощи чекистов одержал победу ленинский курс на НЭП, несмотря на поголовное сопротивление ему партийных верхов, чье положение этой реформой серьезно ущемлялось. Не этим ли фактором (вмешательством в политику на стороне одной из противоборствующих сил) объяснялись постоянные обвинения со стороны партийных оппозиций в адрес руководства Компартии в использовании спецслужб в политических целях и провокаторских методах работы тогдашней секретной полиции (ОГПУ).
Смерть Дзержинского в 1926 году позволила в следующем году начать сворачивание НЭПа, но тяготение чекизма к капиталистической модели не угасло.
Берия после смерти Сталина выступает за свертывание социализма в Восточной Европе, присоединение СССР к плану Маршалла и реставрацию НЭПа. Тогда не удалось. Дело кончилось танками на Лубянской площади.
Однако, зта стратегия была реализована позже, уже после смерти ее творца Юрия Андропова, выпестовавшего в недрах своего проекта практически всех известных нам сегодня деятелей либерального крыла российского общества.
Разумеется, это был не столько его личный проект, сколько реализация определенной тенденции, вызревавшей в недрах советской номенклатуры с 60-х – 70-х годов прошлого века. Он лишь состыковал ее с импульсами, исходившими извне, со стороны архитекторов мондиализма и подавил альтернативный сценарий модернизации СССР, потенциально возможный вокруг русского национального возрождения с опорой на национально ориентированные кадры советской номенклатуры.
Не зря говорил Председатель КГБ СССР Ю.Андропов: «Главная забота для нас - русский национализм; диссиденты потом - их мы возьмем за одну ночь».
Не эти ли его опасения предопределили гибель «при загадочных обстоятельствах» Машерова и Кулакова - наиболее видных представителей «социалистической модернизации» СССР.
Можно спорить о том, была ли эта природа изначальной, учитывая обстоятельства рождения Системы, или приобретенной позднее, на завершающем этапе советского проекта, в качестве реакции на его деградацию, но факт остается фактом: КГБ так или иначе воплощает в себе антинациональные, прозападные силы в России, несмотря на «державную» риторику и «патриотические» жесты.
На пути этой силы к полному господству над Россией стоит наследие советской цивилизации: тяжелая промышленность, армия, научно-образовательный комплекс и социальная сфера.
Поэтому не удивительны атаки чекистского режима на эти устои. Пока они сохраняются, общество сохраняет возможность неконтролируемого развития и, следовательно, появления антисистемных сил и складывания угрожающих чекистской власти альянсов.
При этом, в отличие от Социализма, Чекизм вообще не ориентирован на социальную поддержку, а, в отличие от Капитализма, и на инициативу населения и эффективность экономики. Чекизм ориентирован только на одно - на всевластие своей номенклатуры, интересы которой отождествляются с интересами государства, а точнее ставятся выше государственных.
Так Чекизм становится тупиком Истории, вырваться из которого он пытается путем тотальной маргинализации общества, что по его замыслам должно перевести его в абсолютно манипулируемое состояние.
Иначе невозможно объяснить абсурдные с точки зрения национальных интересов вступление в ВТО, реформу жилищно-коммунальной сферы, разгром науки и наступление на медицину и образование.
Зачем России вступать в ВТО, чтобы ей диктовали правила игры (принципы ценообразования и структуру цен - главные инструменты "конкурентоспособности" Запада), в то время как сейчас Россия сама может диктовать правила игры, являясь крупнейшим и стабильным держателем сырья, атомного оружия и располагаясь вблизи стратегически важных для Запада регионов.
Вступление в ВТО - это шаг, по масштабам сопоставимый с началом реформ в 1992 году.
Это подъем цен на сырье и энергию до немыслимого для внутренней экономики мирового уровня и бесконтрольная конкуренция сверхдешевой китайской продукции с продукцией отечественных производителей т.е., по сути, между китайской и российской рабочей силой, оплачиваемой в соответствии с совершенно разными цивилизационными стандартами.
И, как и тогда, подобный шаг должен был бы сопровождаться пакетом соглашений не с ВТО (это лишь итог, оформление сделки), а с центром мирового капитала, с финансовым сообществом США о рыночных нишах, отраслях, инвестициях и кредитах. Это диктуется «плановой» природой современного капитализма. И вне таких договоренностей подобный шаг равносилен самоубийству.
Хотя обострение кризиса капитализма в его завершающей стадии делает американскую элиту недоговороспособной, особенно учитывая фактор ее раскола и внутреннего противоборства, а так же враждебные отношения путинской администрации именно с ее финансовой фракцией (пресловутой финансовой олигархией) после разгрома ЮКОСА.
Тем более, что подобные договоренности вероятнее всего имели место и в отношении начала реформ 90-х годов, но российская элита была грубым образом обманута. Из заявлений Горбачева мы знаем о существовании договоренностей о нераспространении НАТО на Восток, равно как и из заявлений Гайдара можно сделать вывод об обещаниях крупных стабилизационных кредитов МВФ для поддержания курса рубля в ходе либерализации цен.
Обещания выполнены не были. От первого лидеры Запада прямо отказались, о втором их подручные просто предпочитают не вспоминать.
Вместо это началось геополитическое давление, открытый грабеж ресурсов и подрыв экономического потенциала страны в целях предотвращения ее возрождения в будущем.
Подобная стратегия выявляет криминально-деструктивную роль в мире американской элиты, на которую указывал еще Марк Твен: «мы анго-саксы, а когда англо-саксу что-нибудь нужно, он идет и берет».
Но в свете сказанного выше о природе Чекизма ни либерализация цен без «кислородной подушки» стабилизационного кредита, ни вступление в ВТО без «бизнес-плана» далеко не абсурдны.
Как было сказано выше, с помощью ВТО можно полностью смыть, разрушить обрабатывающую промышленность, а заодно и инфраструктуру (включая и ту, что завязана на "красный директорат") и поднять внутренние цены на сырье и энергию до мировых.
Это позволяет:
1) разорвать внутренние технологические цепочки вокруг ВПК;
2) поставить предприятия ВПК в полную зависимость от топливно-сырьевого комплекса, контролируемого Чекизмом;
3) разрушить весь средний бизнес, как потенциальную угрозу чекистской власти;
4) разрушить ту часть крупного бизнеса, которая составляет опору "красного директората" и не охвачена чекистской номенклатурой;
5) передать высвободившиеся в результате экономического шока экономические ниши и производственные мощности в руки иностранного капитала, который, базируясь в западных метрополиях, является политически нейтральным и - пока еще - более эффективным и налогопослушным.
И хотя это будет выжженная земля и руины всякой социальности в России, в итоге Чекизм может получить идеально управляемую социальную систему: бразилизация, в более жестком варианте сословный строй (в пределе двухслойный, состоящий из уэллсовских элоев и морлоков), экспорт сырья и энергоносителей (благо есть еще резервы каспийской нефти), импорт промышленных товаров и американский доллар как инструмент, увязывающий товарно-финансовые потоки. В перспективе возможна роль младшего жандарма и поставщика пушечного мяса для Американской империи, вне которой этот «идеал» немыслим.
Чекизм, таким образом, есть социальное браконьерство всемирно-исторического масштаба, сбрасывающее социо-культурное содержание огромной страны ради эксплуатации ее природных ресурсов в узкокорпоративных интересах.
Недавно мне стало так же известно, что Чекизм, верный своей атлантистской природе, вынашивает и еще более опасные планы.
Видя в национально-ориентированном офицерском корпусе смертельную угрозу своим планам и помня исторический опыт разгрома бериевской верхушки военной силой, Чекизм намеревается создать полностью подконтрольные себе параллельные вооруженные силы, на манер петровских «потешных полков» или гитлеровских штурмовиков, с постепенным развитием в полноценные воинские части и сбросом всего нынешнего офицерского корпуса, как абсолютно непригодного к реализации целей Чекизма.
Вряд ли можно рассчитывать на построение эффективной армии, учитывая «креативность» нынешнего режима, но вот ликвидация реально боеспособной нынешней армии вполне возможна. После этого не останется препятствий ни к сырьевой интеграции России в Pax Americana, ни к сбросу Чекизма своими американскими партнерами, аналогично тому, как это было проделано ими с СССР и Компартией.
Однако, сегодняшняя ситуация кардинально отличается от той, что сложилась к началу реформ. Тогда народ прежде всего был объят идеей «индивидуального спасения» (путь к погибели, как это стало ясно позже) и за право рискнуть строить жизнь самостоятельно, несмотря на доминирующую роль технических инфраструктур и больших экономических процессов, был готов заплатить любую цену (деградация этих инфраструктур и катастрофическая архаизация экономики и стали частью этой цены, оправдав тем самым все издержки хищнического и грабительского реформирования, в том числе не оправданные и не неизбежные), но сегодня историческая тенденция и вектор изменений общественного сознания развернулись в противоположном направлении. В сегодняшней ситуации шок от вступления в ВТО будет сокрушительным для режима и станет концом эпохи реформ 90-х годов, расчистив место для дальнейшего исторического творчества.
Не думаю так же, что в нынешних условиях прогрессирующего загнивания погрязшей в противоречиях чекистской власти у нее хватит силы и решимости и на «эксперименты» в военном строительстве.
Но на какие бы уступки ни шла эта власть, уже дающая задний ход в вопросе о присоединении России к ВТО, ее суть остается прежней:
Чекизм - это масонство в опричном издании.
Причем, в отличие от своего Западного "гражданского" аналога, Чекизм имеет редуцированную креативность и сниженный вариант "Воли к власти" (волю к заурядному контролю), обуславливающие его комплекс неполноценности и заискивание перед "настоящими хозяевами".
Его победа есть, таким образом, национальная катастрофа России.
Но эта победа так же невозможна, как победа Америки в борьбе за мировое господство. Будучи историческим тупиком на пути развития общества, Чекизм обречен, как и вся мировая капиталистическая система, неотъемлемой частью которой (транслятором ее политики и установок в России) он является. Его крах последует за падением Америки, либо будет вызван дальнейшим ростом национального самосознания, что сделает неизбежным появление новых сил, лидеров и программ на общественно-политической сцене России, противостоящих чекистской программе латиноамериканизации.

Руслан Стрельцов, Москва, 2005
http://www.strategema.ru

Размещение рекламы на сайте "Нашей Канады"

Размещение рекламы на сайте "Нашей Канады"